Указом Президента Российской Федерации от 04.01.2024 № 10 для иностранных граждан – участников спецоперации предусмотрен упрощенный порядок приема в гражданство Российской Федерации

Сланцевская городская прокуратура информирует, Указом Президента Российской Федерации от 04.01.2024 № 10 для иностранных граждан – участников спецоперации предусмотрен упрощенный порядок приема в гражданство Российской Федерации.

Согласно Указу с заявлением о приеме в гражданство без соблюдения требований, предусмотренных пунктами 1-4 части 1 статьи 15 Федерального закона «О гражданство Российской Федерации», вправе обратиться, в частности, иностранные граждане, заключившие в период проведения СВО контракт о прохождении военной службы, супруги, дети и родители таких иностранных граждан.

Указом также, в частности, определен перечень документов, прилагаемых к заявлению о приеме в гражданство, установлена обязанность прохождения государственной дактилоскопической регистрации (идентификации личности) и урегулированы некоторые процедурные вопросы.

При использовании в надзорной деятельности, а также при работе по правовому просвещению также могут быть использованы следующие позиции Конституционного Суда Российской Федерации:

1. Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 18.01.2024 № 2-П «По делу о проверке конституционной части первой статьи 137 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина П.О. Вильке» часть первая статьи 137 УК РФ, изложенная в редакции пункта 61 статьи 1 Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ, признана не противоречащей Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу она не предполагает привлечения родителя несовершеннолетнего ребенка к уголовной ответственности за использование программного средства (мобильного приложения) родительского контроля, позволяющего в течение определенных временных  интервалов слышать происходящее в непосредственной близости от ребенка, получать соответствующие аудиозаписи и сохранять их на техническом устройстве данного родителя, в результате чего ему становятся доступными сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну, если такое программное средство (мобильное приложение) и полученные с его помощью сведения используются им исключительно в целях реализации прав и обязанностей родителя по обеспечению безопасности несовершеннолетнего ребенка.

При этом определено, что содержащиеся в Постановлении правовые позиции не исключают решения законодателем вопроса о допустимости и пределах использования программных средств родительского контроля, при помощи которых пользователю могут стать доступными сведения о частной жизни других лиц, составляющие их личную или семейную тайну. Равным образом сами по себе они не могут рассматриваться и как дающие основания для освобождения от уголовной ответственности, если в обозначенных целях и при описанных условиях родителем несовершеннолетнего ребенка для собирания сведений незаконно использовались ограниченные в обороте специальные технические средства и программы, предназначенные для негласного получения информации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 11.01.2024 № 1-П «По делу о проверке конституционной части первой статьи 111 и части первой статьи 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункта 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, в связи с жалобой гражданина Б.» уточнил критерии определения степени тяжести причиненного здоровью человека вреда, повлекшего психическое расстройство.

Конституционный Суд указал, что по общему правилу часть первая статьи 111, часть первая статьи 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункт 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, относят наступление психического расстройства к основаниям для квалификации насильственного деяния как причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Наличие у лица психического расстройства может по-разному отражаться на его интеллектуальном и волевом уровне, в частности на способности к адекватному восприятию окружающей обстановки, к осознанию себя и адекватному поведению. Исключая формальное приравнивание любого (даже неглубокого и кратковременного) расстройства психики потерпевшего по степени его тяжести к полной потере речи, зрения, слуха и к другим указанным в статье 111 Уголовного кодекса Российской Федерации последствиям, существенно влияющим на качество жизни и социальное благополучие потерпевшего, Конституционный Суд отметил, что для физических повреждений оспариваемыми нормами предусмотрены критерии длительности расстройств здоровья или степени утраты общей трудоспособности. В этой связи и в контексте принципов равенства и спарведливости отсутствуют разумные основания не применять такого рода критерии и в случае причинения повреждений, повлекших психические расстройства, существенно не повлиявшие на психическое и социальное благополучие потерпевшего.

Указанные нормы не противоречат Конституции Российской Федерации и ее статьям, поскольку не исключают – в случае, если психическое расстройство не относится к тяжелым и при этом отсутствуют предпосылки для длительного негативного влияния такого психического расстройства на социальное благополучие потерпевшего, — квалификацию деяния как причинения вреда здоровью средней тяжести.

3. Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 31.01.2024 №4-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 53 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.А. Балуковой и Ю.М. Чернигиной» высказал позицию о том, что ограничение свободы как вид наказания допускает наличие в его содержании ограничений нахождения в определенных местах, направленных на минимизацию рисков контактов осужденного с потерпевшим.

Часть первая статьи 53 Уголовного кодекса Российской Федерации признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу она не исключает конкретизацию судом ограничения посещать определенные места запретом посещения мест, в которых может регулярно находиться потерпевший, в том числе приближаться к этим местам на определенное расстояние.

Соответственно, потерпевший от преступления, за которое в качестве наказания предусмотрено ограничение свободы, не лишен возможности при рассмотрении дела требовать от суда при назначении данного вида наказания установления ограничения (запрета) осуждненному посещать места, в которых может регулярно находиться потерпевший, в том числе приближаться к этим местам на определенное расстояние. Отказ в установлении такого ограничения (запрета), в том числе по конкретному заявленному потерпевшим месту, должен быть мотивирован, причем принципиальная невозможность установления ограничений такого рода, впредь не может быть основанием для такого отказа.

Федеральный законодатель при этом не лишен возможности конкретизировать или дополнить содержание ограничение свободы с учетом задачи обеспечения и превентивной защиты прав потерпевших в части минимизации обьективно обоснованных рисков продолжения (повторения) противоправных или фактически психотравмирующих действий со стороны осужденного.

Информацию о результатах использования настоящего мониторинга (в части правотворческой деятельности) необходимо отражать в установленном порядке в докладной записке об исполнении приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 31.08.2023 № 583 «Об организации прокурорского надзора за законностью нормативных правовых актов органов государственной власти субьектов Российской Федерации и местного самоуправления».

В случае использования результатов мониторинга для опротестования незаконных ненормативных правовых актов, а также для принятия иных мер прокурорского реагирования, информация об этом подлежит дополнительному отражению в иных докладных записках, предоставляемых в соответствии с организационно-распорядительными документами Генерального прокурора Российской Федерации и прокурора области, в том числе направляемых старшему помощнику прокурора области по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних.